Холодный декабрьский ветер кружил по заснеженным улочкам Стерлитамака обрывки листовок и газет. Город, потонувший в сугробах, встречал Новый, 1918 год. В редких окнах виднелся отсвет керосиновых ламп. Будто сам уездный городишко с тревогой вглядывался сквозь мрак ночи в свое будущее: что принесет он, этот надвигающийся год…
Одна из первых первомайских демонстраций в городе (1917-1918 гг.). Толпы людей шествовали по главной улице города Большой Заводской (сейчас ул. К.Маркса)
Предыдущий год, ознаменованный сразу двумя революциями, особых потрясений не принес: политические передряги, разгоравшиеся на берегах Невы, еще не успели накрыть уездные окраины империи. По сути, вплоть до марта 1918 года в Стерлитамаке было двоевластие. Наряду с эсеро-большевистским ревкомом продолжал функционировать и комитет общественных организаций — рыхлый, беспомощный орган власти свергнутого Временного правительства.
В марте прошел съезд Советов, который, даже по признанию некоторых историков города советского периода, получился «сумбурным» и «бестолковым»… Один из его делегатов Кашшаф Юмагужин, который в начале тридцатых возглавит Стерлитамакский райисполком, в своих мемуарах писал, что временами вообще непонятно было, кто и по какому вопросу выступает. Каждый орал свое, никто никого не слушал, а когда недоставало луженых глоток, в ход шли другие «аргументы»: делегаты тыкали друг другу в нос наганами и «бонбами» (гранатами), стаскивали друг друга с трибуны, доходило и до мордобоя.
Худо-бедно удалось договориться о создании новых советских органов власти. Но взять власть мало, нужно удержать ее. И хотя вождь мирового пролетариата учил, что государством может управлять и кухарка, на деле все оказалось гораздо сложнее.
Экономика и торговля купеческого городка, по понятным причинам, быстро пришли в упадок. И без того небогатую городскую казну растащили на нужды революции. Пополнять ее было решено за счет контрибуций. Новая власть попросту брала в заложники зажиточных людей и под угрозой расстрела вымогала у их родственников выкуп. Это и называлось «революционной контрибуцией».
Реквизиции подверглись дома купцов и богатых мещан, типография, гостиницы, здание земской управы, единственный в городе кинотеатр «Мираж». Попытка Уфимского Совета опротестовать реквизицию кинотеатра успеха не имела: стерлитамакские ревкомовцы ответили в том духе, что если в Уфе выгнали из дома губернатора, то нечего плакать по какому-то синематографу.
К числу «достижений» новой власти можно отнести, пожалуй, грандиозное празднование Первомая и закрытие оппозиционных газет. Любопытным событием года можно считать и трехмесячное — с февраля по май — пребывание в Стерлитамаке Временного революционного Совета Башкортостана — членов руководства зарождающейся автономии.
Тем временем в стране разгорались очаги гражданской войны. К сформированному в Стерлитамаке отряду примкнул Богоявленский (Красноусольский) отряд М.Калмыкова в 250 человек. Пароходами прибывали отряды из Златоуста, Сима, Миньяра… Они должны были выступить против Дутова, но того и без них разбили под Оренбургом. Стерлитамакским отрядам было приказано идти на защиту Уфы от белочехов. Но в ка зармах бушевали, митинги. Правда была на стороне самых горластых. А те воевать за Уфу не хотели. Отряд Калмыкова вообще ушел в Богоявленск.
Пока митинговали, пала Уфа. А в Стерлитамаке продолжались митинги. В самый разгар политических дискуссий в город ворвались белые. Остатки красных отрядов были выдавлены за Ашкадар. Потеряв две трети личного состава, они двинулись в сторону села Петровского. В городе остался почти весь брошенный ими ревком во главе с эсером В.Прозоровским, который возглавлял власть после смерти председателя уездного «совнаркома» большевика П.Шепелюка.
В Стерлитамаке воцарилась власть Комуча (Комитета защиты Учредительного собрания). О белом терроре писалось много. В том числе и как об ответной мере на красный террор. Но применительно к Стерлитамаку подобные сравнения вряд ли можно назвать уместными. Красный террор в уездном городке ограничился реквизициями и контрибуциями. Расстрелов как таковых не было, если не считать единичных фактов, как в случае с лесопромышленником Пылаевым, убитым при попытке отстоять свое имущество.
Белый террор на деле оказался красным от крови. Тот же К.Юмагужин, доставленный в контрразведку, вспоминал, как там «допрашивали». Никакими ценными сведениями арестованные не владели, поэтому их просто пытали — забавы ради. Один из палачей садился несчастному на голову, другой на ноги, а начальник контрразведки Пылаев (сын того лесопромышленника) самолично бил его шомполами, прерываясь лишь для того, чтобы пропустить маленькую…
Неудивительно, что один из вербовщиков в белую армию сокрушался по поводу того, что «бесчинства контрразведки… мало способствуют увеличению симпатии к народной армии…». И то правда: в ряды «добровольческой», «народной» армии записалось в те дни… 44 человека со всего уезда. Да и те были вроде «их благородия» Пылаева.
Среди арестованных, действительно, оказалось много безвинных. Тех, кого на общем собрании села выбрали каким-нибудь членом сельского или волостного Совета. Всем им уготовано было выйти оттуда, что называется, «ногами вперед».
Когда тюрьмы были переполнены так, что и стоять стало тесно, узников начали увозить куда-то в ночь. Так, в сентябре 1918 года была открыта самая трагическая страница в истории города: начались массовые расстрелы на печально известной пятой версте.
Известно, что чешские солдаты с неохотой исполняли роль палачей. Были случаи, когда приговоренным удавалось бежать из-под расстрела. Но членам Стерлитамакского ревкома бежать не дали. Среди ревкомовцев, расстрелянных в одну из сентябрьских ночей, как известно, были и женщины.
Еще в августе на дальних подступах к городу развернулись ожесточенные бои между «народной» белой армией и партизанской армией В.Блюхера. Причем в боях использовались даже артиллерия и бронетехника (у красных была пара броневиков, из-за нехватки топлива их на марше волокли лошади).
Самые тяжелые бои — вплоть до штыковых — шли за село Петровское, ведь оттуда открывалась дорога на Стерлитамак. Кстати, в этих боях на стороне белых воевали и первые башкирские части — таков был результат роспуска оренбургскими большевиками Башкирского правительства и расстрела некоторых его членов.
Но, овладев Петровским, партизаны резко повернули на север. Этот обманный маневр позволил им, совершив легендарный рейд, выйти из окружения. В ходе этих боев обе стороны понесли большие потери, а В.К.Блюхер был представлен к ордену Красного Знамени.
Из других событий 1918 года стоит сказать о знаменитом массовом побеге из «Народного дома», приспособленного под тюрьму, нескольких сот узников. Перебив охрану, взломав двери и свалив забор, они высыпали на улицу и разбежались в ночной мгле.
Кстати, после этого побега, случившегося в конце сентября, массовые расстрелы прекратились. В городе наступило относительное затишье. Под самый занавес 1918 года, а именно 28 декабря, в Стерлитамак снова вернулись красные.
Автор статьи: Фаяз ЮМАГУЗИН
«Стерлитамакский рабочий» от 19 августа 2008