Афера века

ПОРОЙ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО случай определяет судьбу не только людей, но и целых народов и стран. Города — не исключение. Любой школьник города скажет, что Стерлитамак зародился как соляная пристань. Так-то оно так, но не совсем. Дело в том, что никакой необходимости строить здесь соляную пристань не было. Хотя бы потому, что таковая уже имелась и в весьма выгодном месте…

Что за нужда была коллежскому советнику из Петербурга Савве Никифоровичу Тетюшеву, доселе не знавшему, в какой стороне находится этот Ашкадар, затевать строительство новой пристани вместо исправно функционировавшей Бугульчанской?..

Здесь следует пояснить, что с 1753 года на соль была введена государственная монополия. Было даже учреждено «Особое соляное комиссарство», которое заключило контракт с оренбургским казачьим сотником А.Углицким на поставку илецкой соли. Кстати, государственная монополия стала одной из причин «Восстания Батырши» в 1755 году. Башкиры, для которых соль была божьим даром, теперь вынуждены были свою соль покупать у государства, как и все, по 35 копеек за пуд. И это при том, что «Соляное комиссарство» отпускало ее в казну почти в шесть раз дешевле.

С точки зрения экономической выгоды, добыча и доставка соли в 18 веке были выгодней даже добычи золота. Никаких тебе шахт, старателей, ни промывки, ни выработки руды, ни плавильных печей. Лопату в руки — и черпай, сколько хочешь! Воистину, белое золото!

Столь выгодный бизнес не мог остаться без внимания предприимчивого коллежского советника. Потомок крещеного татарина из с.Тетюшское, что в двадцати верстах от Симбирска, он в свое время удачно женился на купеческой дочери Татьяне Ивановой, после чего его карьера быстро пошла в гору. Особенно после того, как в 1761 году бывшему владельцу полотняной фабрики в Коломне удалось пристроиться при дворе. Должность «военного фактора» дала ему эксклюзивное право поставлять императорскому двору сукно, шелка, ткани и кружева из Москвы, Киева, Гданьска и других промышленно развитых городов.

Уже в следующем, 1762 году высочайшим указом императрицы Екатерины II он производится в надворные советники. В 1765-м получает чин коллежского советника и должность директора «доставки и отправления илецкой соли до Нижнего Новгорода». Видимо, последнее было напрямую связано с его идеей строительства соляной пристани на Ашкадаре, откуда он собирался ежегодно сплавлять по миллиону (!) пудов этого «белого золота». То есть в двадцать раз больше, чем поставлялось с Бугульчанской пристани.

Никаких документальных сведений об экономическом обосновании этого проекта нет. Да, пожалуй, и быть не могло. Идея практически мгновенного увеличения производства на две тысячи процентов сама по себе является красноречивым свидетельством авантюрности проекта. Однако в Петербурге «прокатило». Императрица подписала проект, и отправился амбициозный «директор» к берегам неведомого ему Ашкадара. План по добыче и перевозке астрономического количества соли, подготовленный С.Тетюшевым и дополненный оренбургским губернатором князем А.А.Путятиным, был утвержден сенатом 1 февраля 1766 года. А в марте С.Тетюшев вместе с «машинным мастером» из Москвы Филиппом Горяйновым прибывает на место. Здесь их встречает капитан Оренбургского полка обнищавший дворянин Иван Панурин (впоследствии первый комендант пристани, именем которого ныне названа одна из улиц города).

Проблемы стали возникать практически сразу, с началом строительства Ашкадарской пристани. Во-первых, само место под строительство было выбрано крайне неудачно. Ашкадар несудоходен даже в районе устья. Эти три версты до Белой можно было преодолеть лишь в весенний паводок. Стройматериалы свозились аж за четыреста верст (сплавлялись с верховьев Белой, мимо Бугульчана еще на 90 верст ниже по течению). И то, и другое (и строительный лес, и барки с солью) можно было сплавлять лишь раз в год, в паводок. Стоило запоздать со сплавом, как барки оказывались на мелях. Если сплав начинали раньше, барки заносило в поймы и старицы, где они застревали или разбивались о деревья. Соль разворовывалась — под предлогом убытков от плохой навигации.

Для строительства пристани привлекли сто человек из числа «непомнящих родства» жителей уезда. Еще двести ссыльных отправили на погрузку соли. Тысячу двести — на доставку. А доставлять ее теперь надо было уже за 240 верст. Даже сам оренбургский губернатор И.А.Рейнсдорф сокрушался, что люди «от таковой соляной комиссии приходят в крайнее изнеможение… Теряют чрез то по большей части лошадей, которых они из своих домов приводят, и отвлекают знатное число прилежных землевладельцев от приходящего уже в цветущее состояние хлебопашества».

Тем не менее в 1766 году пристань в общем и целом была построена. В следующем году удалось отправить 323846 пудов соли — менее трети обещанного миллиона. С первым караваном отплыл и сам С.Тетюшев. И больше здесь никогда не появлялся…

Но даже эта треть так и не попала в Нижний Новгород. По пути соль распродали в других поволжских городах, причем по превышавшим установленные «госмонополией» расценкам, которые и без того были немаленькими. Остается только гадать, как нагрели руки на этой афере века Тетюшев и Ко.

При капитане Панурине, который принял детище Тетюшева, и без того не блестящее положение «работных людей» резко ухудшилось. Даже «мастер машинных дел» Филипп Горяйнов «пришел в крайнюю нужду» из-за того, что подолгу не получал жалованья. Грозные окрики из Оренбурга не возымели действия.

30 ноября 1769 года (то есть после трех навигаций) пристань была перенесена обратно в Бугульчан. А еще через три года ревизия из Оренбурга вскрыла факты масштабного казнокрадства при строительстве и функционировании Ашкадарской пристани. Панурину каким-то чудом удалось избежать наказания. Есть мнение, что к фактам хищения были причастны высокопоставленные чины в Оренбурге, которые и «отмазали» своего подельника.

«Соляной столицей» края вновь стал Бугульчан. Новые пристани с соляными магазинами (складами) появились ниже г.Уфы, у с.Бетки, в г.Самаре на Волге. Ашкадарская пристань еще продолжала ни шатко ни валко действовать, однако ее значение упало настолько, что к 1770 году ее даже перестали именовать Ашкадарской. По названию одной из ближайших деревень ее теперь все чаще именуют Стерлитамакской.

Никогда и нигде соляная пристань не дала жизнь ни одному городу. Так бы и пристань на Ашкадаре захирела по причине своей невостребованности, если бы в начале восьмидесятых императрица не начала новое административное деление.

По нему в конце 1781 года учреждается Уфимское наместничество из двух областей: Уфимской и Оренбургской, каждая из которых должна была состоять из уездов. На Уфимское наместничество приходилось 12 уездов «во главе» с уездными городами. Но городов на все уезды не хватало, и тогда на карте России в тот год появились десятки новых городов. Бывшие деревни, крепости, пристани, такие, как Алапаевск, Красноуфимск, Мензелинск, Чистополь, Чебоксары, Челябинск, Белебей, Стерлитамак.., отныне стали гордо именоваться городами.

Так сомнительная затея коллежского советника Саввы Тетюшева спустя 15 лет после основания пристани дала жизнь городу на Стерле.

_{Автор статьи: Фаяз ЮМАГУЗИН
Газета «Стерлитамакский рабочий» от 14 января 2010 года}